На врагах тоже женятся (СИ) - Страница 19

К оглавлению

— О девочка, ты мне льстишь, — лицо Ароны озарила мягкая улыбка.

— Я просто говорю очевидные вещи. В любом случае, ты все равно не узнаешь, если не спросишь его об этом лично.

— Я не могу там появиться, столько лет прошло, он уже и забыл наверно…

— И перекрасил замок в черный цвет, ну — ну…

— Даже черный?!

— Ну да, а какой?

— Черный цвет — это цвет вечного траура.

— Э — э-э… это что, теперь он всегда такой будет?!

— Он снимается только после смерти того, кто в трауре.

— Офигеть…

— Арона хозяюшка, не пора ли спать ложиться? — крысу кажется наш разговор надоел.

— Замолчи Феликс — аппетитные кусочки, — да я злая на эту мышь — переростка, потому что нельзя так людей пугать.

— Хозяюшка вот видишь, она первая начинает!

— Ябеда — корябеда — турецкий барабан!

— Это я то барабан?! Да я тебя сейчас покусаю!

— Прекратите! Как дети малые.

Ну разве можно с ней спорить? Истинная королева: справедливая, строгая, красивая… Мне такой ни когда не быть. Как не хотелось признавать, но Феликс был прав, пора было отправляться на боковую. Я разместилась на своей импровизированной кровати, королева же забралась на печь. Рассказать кому, не поверят.

Сон ко мне идти не желал, покрутившись с боку на бок и поняв, что толку от моих потуг ноль, я встала. Стараясь не шуметь быстро натянула свои вещи и прихватив плащ вышла из дома. В лицо ударил морозный ветер и в носу защипало. Сплошной лес плотной стеной скрывал избушку от посторонних глаз, не удивительно что я ничего вокруг не видела когда сбежала из замка. Я стояла у входа в дом, плотно закутавшись в теплый плащ. Как сложится моя жизнь дальше и что мне делать? Вечно просидеть в этой избушке я не могу, не хотелось становиться обузой Ароне. Да и нужно заставить ее поговорить с королем, но как это сделать, оставшись не замеченной? Сколько я так простояла не знаю, но небо стало постепенно светлеть, значит скоро рассвет. Я ни когда не понимала людей, которые меняю удобства цивилизации на маленький домик в какой‑нибудь далекой деревне. Зачем лишать себя всех благ цивилизации? Ради чего? Теперь я, кажется, начинаю понимать — ради душевного спокойствия. За всем шумом и суетой городов мы перестает замечать естественную красоту природы, нам становится интересней мишура вывесок на магазинах, на мир мы смотрим через плазму телевизора и тратим на это годы жизни. А для чего? Наверное, мне стоило попасть сюда и почти умереть, чтобы понять, что я столько времени тратила впустую.

Я долго бы еще так стояла, если бы меня не отвлекло зеленоватое свечение за деревьями. Свечение слегка мерцало и как будто плыло по воздуху. Маня, подзывая следовать за ним. Любопытство победило в борьбе с чувством самосохранения, и я быстрым шагом пошла по направлению к свету. Казалось, что вот я уже совсем близко, но стоит подойти, как свет отдалялся и приходилось идти дальше. Избушка осталась далеко позади, но свет как будто меня загипнотизировал, и я не могла остановиться. Когда я уже совсем отчаялась достичь цели, свет стал ярче и замигал. Не смотря под ноги, я уже почти бежала и чуть не провалилась в, неизвестно как взявшийся под моими ногами, пруд. Ноги промокли но меня это не волновало, я продолжала смотреть на маленький светящийся ярким зеленым цветом шарик на середине озера. Мгновение, и он опустился в озеро, окрашивая его в изумрудный цвет.

Опустившись на корточки, я опустила руку в воду, она оказалась на удивление теплой, что было невозможно при таких морозах. Она была тягучей, как будто в ней разбавили крахмал. Внезапно что‑то дернуло мою руку и я оказалась под зеленой водой. Какая‑то неведомая сила тянула меня глубже. Начинающаяся паника не давала здраво оценить ситуацию, и я начала брыкаться. Воздух в легких заканчивался и желание глубоко вдохнуть становилось все сильнее.

Когда я уже совсем отчаялась, неведомая сила меня отпустила, и я зависла в воде. Сил почти не осталось и попыток подняться на поверхность я не предпринимала. Осознание того, что мое непослушное тело находится на самом дне, пришло тогда, когда ноги почувствовали опору. Опустив затуманенный взор вниз, я увидела маленькую изумрудную подвеску на серебряной цепочке. Рука сама собой потянулась к находке и стоило мне ее коснуться, сознание меня покинуло, и я провалилась в темноту.

Очнулась я от слепящего в глаза света. Приходить в себя желания не было совсем, но свечение стало нестерпимым и глаза все таки пришлось открыть. Солнечные лучи пробивались сквозь кроны деревьев. Странно, я не заметила когда шла по лесу ни одного хвойного дерева, но над моей головой были могучие пышные шапки сосен и елей.

С трудом встав на негнущихся ногах, я осмотрелась. Мозг выдал картинки событий прошедшей ночи, и я вздрогнула. Последнее что я помню, это подвеску в своих руках. Опустив взгляд на руки заметила маленький камушек на цепочке сжатый в кулаке. Костяшки пальцев побелели, и пришлось приложить усилие, чтобы разжать их. Кровообращение тут же стало восстанавливаться, и по руке побежала стая иголочек.

Маленький изумруд был глубокого зеленого цвета, по краю камня шла изысканная окантовка. Тонкая цепочка светилась серебром на солнце, ничего лишнего, довольно простое украшение, но это не лишало его прелести. Не долго думая, я надела подвеску на шею и спрятала под рубашку. Потом разберусь, что это такое. Если со мной ничего не случилось, я жива и здорова и что удивительно сухая, хотя поплавала недавно в озере — то случиться ничего не должно.